Ей сна нет от французских книг…

 

Читающий герой не редкость для русской литературы. Многие писатели и поэты, характеризуя персонажа, упоминают о его литературных предпочтениях. Так, например, Печорин в ночь перед поединком читал роман Вальтера Скотта, мечтательная Татьяна Ларина зачитывалась французскими романами, тургеневская Наталья в свои семнадцать лет наизусть знала всего А.С. Пушкина, а Варенька из романа Федора Михайловича Достоевского посылает Макару "Шинель" Н.В. Гоголя. Что еще читают литературные герои, какими авторами восхищаются, кого лениво перелистывают от случая к случаю? Мы выяснили книжные пристрастия героев и подготовили небольшой обзор. 

 

 

Лев Николаевич Толстой. Анна Каренина

(Анна Каренина)

Анна ответила несколько слов дамам, но, не предвидя интереса от разговора, попросила Аннушку достать фонарик, прицепила его к ручке кресла и взяла из своей сумочки разрезной ножик и английский роман. Первое время ей не читалось. Сначала мешала возня и ходьба; потом, когда тронулся поезд, нельзя было не прислушаться к звукам; потом снег, бивший в левое окно и налипавший на стекло, и вид закутанного, мимо прошедшего кондуктора, занесенного снегом с одной стороны, и разговоры о том, какая теперь страшная метель на дворе, развлекали ее внимание. Далее все было то же и то же; та же тряска с постукиваньем, тот же снег в окно, те же быстрые переходы от парового жара к холоду и опять к жару, то же мелькание тех же лиц в полумраке и те же голоса, и Анна стала читать и понимать читаемое. Аннушка уже дремала, держа красный мешочек на коленах широкими руками в перчатках, из которых одна была прорвана. Анна Аркадьевна читала и понимала, но ей неприятно было читать, то есть следить за отражением жизни других людей. Ей слишком самой хотелось жить. Читала ли она, как героиня романа ухаживала за больным, ей хотелось ходить неслышными шагами по комнате больного; читала ли она о том, как член парламента говорил речь, ей хотелось говорить эту речь; читала ли она о том, как леди Мери ехала верхом за стаей и дразнила невестку и удивляла всех своею смелостью, ей хотелось это делать самой. Но делать нечего было, и она, перебирая своими маленькими руками гладкий ножичек, усиливалась читать.

 

Лев Николаевич Толстой. Семейное счастье

(Маша)

Между службами я читала Евангелие, и всё понятнее и понятнее мне становилась эта книга, и трогательнее и проще история этой божественной жизни, и ужаснее и непроницаемее те глубины чувства и мысли, которые я находила в его учении. Но зато как ясно и просто мне казалось всё, когда я, вставая от этой книги, опять вглядывалась и вдумывалась в жизнь, окружавшую меня. Казалось, так трудно жить нехорошо и так просто всех любить и быть любимою. Все так добры и кротки были со мной, даже Соня, которой я продолжала давать уроки, была совсем другая, старалась понимать, угождать и не огорчать меня. Какою я была, такими и все были со мною. 

 

 

Максим Горький. Коновалов

 

(Александр Иванович Коновалов)

Коновалов храпел. Я смотрел, как вздымалась его широкая грудь, и обдумывал разные способы наискорейшего обращения его в мою веру, но ничего не выдумал и заснул.

Поутру мы с ним встали, поставили опару, умылись и сели на ларе пить чай.

— Что, у тебя есть книжка? — спросил Коновалов.

— Есть...

— Почитаешь мне?

— Ладно...

— Вот хорошо! Знаешь что? Проживу я месяц, возьму у хозяина деньги и половину — тебе!

— На что?

— Купи книжек... Себе купи, которые по вкусу там, и мне купи — хоть две. Мне — которые про мужиков. Вот вроде Пилы и Сысойки... И чтобы, знаешь, с жалостью было написано, а не смеха ради... Есть иные — чепуха совсем! Панфилка и Филатка — даже с картинкой на первом месте — дурость. Пошехонцы, сказки разные. Не люблю я это. Я не знал, что есть этакие, вот как у тебя.

— Хочешь про Стеньку Разина?

— Про Стеньку? Хорошо?

— Очень хорошо...

— Тащи!

И вскоре я уже читал ему Костомарова: «Бунт Стеньки Разина». Сначала талантливая монография, почти эпическая поэма, не понравилась моему бородатому слушателю.

— А почему тут разговоров нет? — спросил он, заглядывая в книгу. И, когда я объяснил — почему, он даже зевнул и хотел скрыть зевок, но это ему не удалось, и он сконфуженно и виновато заявил мне:

— Читай — ничего! Это я так...

Но по мере того, как историк рисовал кистью художника фигуру Степана Тимофеевича и «князь волжской вольницы» вырастал со страниц книги, Коновалов перерождался. Ранее скучный и равнодушный, с глазами, затуманенными ленивой дремотой, — он, постепенно и незаметно для меня, предстал предо мной в поразительно новом виде. Сидя на ларе против меня и обняв свои колени руками, он положил на них подбородок так, что его борода закрыла ему ноги, и смотрел на меня жадными, странно горевшими глазами из-под сурово нахмуренных бровей. В нем не было ни одной черточки той детской наивности, которой он удивлял меня, и все то простое, женственно мягкое, что так шло к его голубым, добрым глазам, — теперь потемневшим и суженным, — исчезло куда-то. Нечто львиное, огневое было в его сжатой в ком мускулов фигуре.

 

 

Иван Александрович Гончаров. Обломов

(Илья Ильич Обломов)

Что ж он делал дома? Читал? Писал? Учился?

Да: если попадется под руки книга, газета, он ее прочтет.

Услышит о каком-нибудь замечательном произведении - у него явится позыв познакомиться с ним; он ищет, просит книги, и если принесут скоро, он примется за нее, у него начнет формироваться идея о предмете; еще шаг - и он овладел бы им, а посмотришь, он уже лежит, глядя апатически в потолок, и книга лежит подле него недочитанная, непонятая.

Охлаждение овладевало им еще быстрее, нежели увлечение: он уже никогда не возвращался к покинутой книге.

 

 

Иван Сергеевич Тургенев. Рудин

 

(Наталья Алексеевна Ласунская)

Когда Рудин встретил ее на террасе, она вместе с m-lle Boncourt шла в комнату, чтобы надеть шляпку и отправиться в сад. Утренние ее занятия уже кончились. Наталью перестали держать, как девочку, m-lle Boncourt давно уже не давала ей уроков из мифологии и географии, но Наталья должна была каждое утро читать исторические книги, путешествия и другие назидательные сочинения - при ней. Выбирала их Дарья Михайловна, будто бы придерживаясь особой, своей системы. На самом деле она просто передавала Наталье все, что ей присылал француз-книгопродавец из Петербурга, исключая, разумеется, романов Дюма-фиса {Дюма-сына (Dumas-fils) (франц.).} и комп. Эти романы Дарья Михайловна читала сама. M-lle Boncourt особенно строго и кисло посматривала через очки своим, когда Наталья читала исторические книги: по понятиям старой француженки, вся история была наполнена непозволительными вещами, хотя она сама из великих мужей древности знала почему-то только одного Камбиза, а из новейших времен - Людовика XIV и Наполеона, которого терпеть не могла. Но Наталья читала и такие книги, существования которых m-lle Boncourt не подозревала: она знала наизусть всего Пушкина...

 

 

Александр Сергеевич Пушкин. Евгений Онегин

 

(Евгений Онегин)

ХLIV

  

   И снова, преданный безделью,

   Томясь душевной пустотой,

   Уселся он - с похвальной целью

   Себе присвоить ум чужой;

   Отрядом книг уставил полку,

   Читал, читал, а все без толку:

   Там скука, там обман иль бред;

   В том совести, в том смысла нет;

   На всех различные вериги;

   И устарела старина,

   И старым бредит новизна.

   Как женщин, он оставил книги,

   И полку, с пыльной их семьей,

   Задернул траурной тафтой.

 

 

(Татьяна Ларина)

XXIX

 

   Ей рано нравились романы;

   Они ей заменяли все;

   Она влюблялася в обманы

   И Ричардсона и Руссо.

   Отец ее был добрый малый,

   В прошедшем веке запоздалый;

   Но в книгах не видал вреда;

   Он, не читая никогда,

   Их почитал пустой игрушкой

   И не заботился о том,

   Какой у дочки тайный том

   Дремал до утра под подушкой.

   Жена ж его была сама

   От Ричардсона без ума.

 

 

Александр Сергеевич Пушкин. Капитанская дочка

 

(Андрей Петрович Гринев)

Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то, бывало, но целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак, батюшка читал Придворный календарь, изредка пожимая плечами и повторяя вполголоса: "Генерал-поручик!.. Он у меня в роте был сержантом!.. Обоих российских орденов кавалер! А давно ли мы..." Наконец батюшка швырнул календарь на диван и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго.

 

Михаил Юрьевич Лермонтов. Герой нашего времени

(Григорий Печорин)

Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я  не  спал ни минуты. Писать я не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я  ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у  меня на столе: то были "Шотландские пуритане"; я читал сначала с  усилием,  потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом... Неужели шотландскому барду на  том  свете не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его книга?..

 

 

Федор Михайлович Достоевский. Бедные люди

(Варвара Доброселова)

Посылаю вам одну книжку; тут всё разные повести; я прочла кое-какие; прочтите одну из них под названием "Шинель". Вы меня уговариваете в театр идти вместе с вами; не дорого ли это будет? Разве уж куда-нибудь в галерею. Я уж очень давно не была в театре, да и, право, не помню когда. Только опять всё боюсь, не дорого ли будет стоить эта затея?

 

 

Николай Васильевич Гоголь. Мертвые души

(Манилов)

…Когда приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил "Барин, позволь отлучиться на работу, подать заработать" "ступай", говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не приходило, что мужик шел пьянствовать. Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки, и чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян. - При этом глаза его делались чрезвычайно сладкими и лицо принимало самое довольное выражение, впрочем, все эти прожекты так и оканчивались только одними словами. В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на 14 странице, которую он постоянно читал уже два года.

 

Николай Гаврилович Чернышевский. Что делать?

(Вера Павловна)

"Как это странно, - думает Верочка: - ведь я сама все это передумала, перечувствовала, что он говорит и о бедных, и о женщинах, и о том, как надобно любить, - откуда я это взяла? Или это было в книгах, которые я читала? Нет, там не то: там все это или с сомнениями, или с такими оговорками, и все это как будто что-то необыкновенное, невероятное. Как будто мечты, которые хороши, да только не сбудутся! А мне казалось, что это просто, проще всего, что это самое обыкновенное, без чего нельзя быть, что это верно все так будет, что это вернее всего! А ведь я думала, что это самые лучшие книги. Ведь вот Жорж Занд - такая добрая, благонравная, - а у ней все это только мечты! Или наши - нет, у наших уж вовсе ничего этого нет. Или у Диккенса - у него это есть, только он как будто этого не надеется; только желает, потому что добрый, а сам знает, что этому нельзя быть. Как же они не знают, что без этого нельзя, что это в самом деле надобно так сделать и что это непременно сделается, чтобы вовсе никто не был ни беден, ни несчастен. Да разве они этого не говорят? Нет, им только жалко, а они думают, что в самом деле так и останется, как теперь, - немного получше будет, а все так же. А того они не говорят, что я думала. Если бы они это говорили, я бы знала, что умные и добрые люди так думают; а то ведь мне все казалось, что это только я так думаю, потому что я глупенькая девочка, что кроме меня, глупенькой, никто так не думает, никто этого в самом деле не ждет. А вот он говорит, что его невеста растолковала всем, кто ее любит, что это именно все так будет, как мне казалось, и растолковала так понятно, что все они стали заботиться, чтоб это поскорее так было. Какая его невеста умная! Только, кто ж это она? Я узнаю, непременно узнаю. Да, вот хорошо будет, когда бедных не будет, никто никого принуждать не будет, все будут веселые, добрые, счастливые..."

 

Антон Павлович Чехов. Палата  №  6

 

 

 

 

 

(Андрей Ефимыч Рагин)

С приятною мыслью, что, слава богу, частной практики у него давно уже нет и что ему никто не помешает, Андрей Ефимыч, придя домой, немедленно садится в кабинете за стол и начинает читать. Читает он очень много и всегда с большим удовольствием. Половина жалованья уходит у него на покупку книг, и из шести комнат его квартиры три завалены книгами и старыми журналами. Больше всего он любит сочинения по истории и философии; по медицине же выписывает одного только «Врача», которого всегда начинает читать с конца. Чтение всякий раз продолжается без перерыва по нескольку часов и его не утомляет. Читает он не так быстро и порывисто, как когда-то читал Иван Дмитрич, а медленно, с проникновением, часто останавливаясь на местах, которые ему нравятся или непонятны. 

 

 

 

 

 

 

Александр Сергеевич Грибоедов. Горе от ума

 

 

Фамусов

Кому сюда придти?

Ведь Софья спит?

 

Лиза

Сейчас започивала.

 

Фамусов

Сейчас! А ночь?

 

Лиза

Ночь целую читала.

 

Фамусов

Вишь, прихоти какие завелись!

 

Лиза

Все по-французски, вслух, читает запершись.

 

Фамусов

Скажи-ка, что глаза ей портить не годится,

И в чтеньи прок-то не велик:

Ей сна нет от французских книг,

А мне от русских больно спится.

 

 

 

 

Иллюстрации:

1. Гоголь Н.В. Мертвые души. Художник П.П. Соколов// https://litobozrenie.com/2016/11/illyustratsii-proizvedenij-n-v-gogolya-chast-iii/

2. Гончаров И.А. Обломов: Роман в 4 ч./ Худож. Г. Мазурин. - М.: Дет. лит, 1989. – 273 с. 

3. Достоевский Ф.М. Бедные люди. Роман. Переиздание/Предисловие и примечания Ю.В. Манна. Рисунки Г.И. Епишина. Для средней школы. - Москва: Издательство «Детская литература», 1988. - Серия «Школьная библиотека».

4. Крылов И.А. Избранные сочинения. Грибоедов А.С. Горе от ума. Некрасов Н.А. Стихотворения и поэмы/ Вступит.ст. Д.Д. Благого, М.П.Еремина, К.И.Чуковского. – М.: Дет. лит, 1981. - 718 с. - (Б-ка мировой литературы для детей, т. 5).

5. Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени/ Издание подготовили Б.М. Эйхенбаум и Э.Э. Найдич. Ответственный редактор Ю.Г. Оксман. - Москва: Издательство Академии наук СССР, 1962. - Серия «Литературные памятники».

6. Пушкин А.С. Евгений Онегин. Драматические произведения. Романы. Повести. - Москва: Издательство «Художественная литература», 1977. - Серия «Библиотека всемирной литературы». Серия вторая. Литература XIX века. Том 104.

7. Пушкин А.С. Капитанская дочка. Художник А. Иткин// http://www.literaturus.ru/2015/09/illjustracii-kapitanskaja-dochka-kartinki-risunki.html

8. Толстой Л.Н. Анна Каренина: Роман в восьми частях/ Иллюстрации О. Верейского. - М.: Художественная литература, 1988.

9. Толстой Л.Н. Собрание сочинений в 20 томах. Том 3. Повести и рассказы 1857-1863 гг. Примечания В.Я. Лакшина. - Москва: Государственное издательство Художественной литературы, 1961.

10. Тургенев И.С. Портрет. Худ. А.А. Харламов. 1875. Государственный Русский Музей. Санкт-Петербург.

11. Чернышевский Н.Г. Что делать? Из рассказов о новых людях. /Ответственный редактор С.А. Рейсер. - Ленинград: Издательство «Наука», 1975. - Серия «Литературные памятники».

12. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. Сочинения в 18 томах. Том 5, М.: Наука, 1985.