Эти новые слова

[Версия для печати]

Появление новых слов всегда диктуется жизнью. Ранее незнакомые термины возникают постоянно. Появляется новое явление или вещь – следовательно нужно как-то это обозначить. Зачастую новшество приходит вместе со своим именем из других языков, иногда название приспосабливается, видоизменяется, возникает новое обозначение.

Как это происходит? Возникновение одних слов не связывается с именами их создателей, другие же вводятся конкретной личностью. Сначала неологизм (от греческого неос – новый и логос – слово) кажется диковинным, потом к нему привыкают, и постепенно он входит во всеобщее употребление. Когда слова закрепляются прочно, их создателей, как правило, забывают, но не все.

Так, Н.М. Карамзин, впервые открывший слово промышленность («Везде знаки трудолюбия, промышленности, изобилия»), сделал примечание к новому слову: «Это слово сделалось ныне обыкновенным; автор употребил его первый». Позже учёные выяснили, что Николай Карамзин является создателем большого количества слов, вошедших в наш язык: достопримечательность, утончённость, подозрительность, человечный, первоклассный и др.

Фёдор Достоевский в «Дневнике писателя» (1877) дал жизнь глаголу стушеваться: «...всем оно известно, все его понимают, все употребляют. И, однако, во всей России есть один только человек, который знает точное происхождение этого слова, время его изобретения и появления в литературе. Этот человек – я, потому, что ввёл и употребил это слово в литературе в первый раз – я. Появилось это слово, в печати, в первый раз, 1-го января 1846 г., в «Отечественных записках», в повести моей: «Двойник, приключения господина Голядкина».

И. Ильф и Е. Петров в повести «Тоня», описывая холодильники, пользовались другой лексикой: «В рефрижераторе у неё лежали... три грейпфрута, яйца, бутылки с молоком, масло». В другом месте литераторы вместо иностранного слова использовали словосочетание холодильный шкаф.

Многие слова вошли в наш обиход благодаря творческим людям. Следует отметить, что не все термины одинаково легко приживаются в языке.

Современник Александра Пушкина, прозаик, которым зачитывалась вся Россия, декабрист А.А. Бестужев-Марлинский в «Кавказских очерках» создал новое слово – видопись: Никогда не забуду тебя, видопись алазанской долины – и в примечании подчеркнул: «Волею или неволею, а должны принять господа уставщики кавык мое слово видопись вместо пейзаж, по крайней мере зауряд, до изобретения лучшего».

Известный журналист того времени Сенковский сразу же отметил рождение нового слова: «Оно так счастливо, так согласно с духом языка, что будет принято с восхищением и благодарностью всею Россиею. Если б автор не сказал, что оно ново, мы бы даже не приметили этого и были бы уверены, что оно родилось того же года, месяца и числа, как слово живопись. Видопись превосходно выражает и искусство пейзажиста, и самый пейзаж, т. е. вид страны». Это был 1835 год. А в 1840 г. в «Чтениях о русском языке» Н.И. Греч констатировал: «В наше время сочинено было слово видопись, и сочинение его приписано гениальному писателю: оно не принялось на почве русского слова и завяло вместе с листом журнала, на котором поднесли его русской публике...». В итоге видопись не прижилась, нам ближе слова ландшафт или пейзаж.

Другим неологизмам повезло больше: созданные «мастерами слова», они ушли в народ. Достоянием языка стали слова, впервые употреблённые М.В. Ломоносовым, – созвездие, притяжение, полнолуние. Благодаря М.Е. Салтыкову-Щедрину в наш словарь вошло слово головотяп. А.Н. Радищев впервые употребил слово гражданин в новом значении – «человек, подчиняющий личные интересы общественным, интересам Родины». Владимир Маяковский подарил нам много новых слов: громадьё, прозаседавшиеся, радугоглазы, и другие.

Язык невероятно быстро реагирует на любые изменения в мире и зачастую помогает нам в трудных ситуациях. Люди начинают играть с языком, каламбурить, шутить, что помогает снять в обществе напряжение. Из недавних примеров. Когда Великобритания решила выйти из Европейского союза в 2016 году, в английском языке появилось слово brexit, составленное из начала названия страны Britain (Британия) и слова exit (выход). Слово брекзит не только прижилось в английском языке, но и вошло в другие европейские языки, в том числе в русский. Поскольку Великобритания провела референдум о выходе из ЕС в 2016 году, но сам выход все откладывался, появился шуточный глагол to brexit (брекзить) – прощаться, но не уходить.

По оценкам учёных, известное слово коронавирус (от английского coronavirus, обр. от латинского), стремительно ворвавшегося в 2020 году во все языки, имеет все шансы стать обычным русским словом. Сам термин был ранее известен узким специалистам, а теперь он прочно вошёл в нашу жизнь. Причём, популярным стало слово коронавирус (понятное для нас: корона и вирус), а не COVID-19 – более научное и совсем непонятное название. В свою очередь, слово коронавирус, породило множество вариаций, начинающихся с корона: коронафейки, коронапроявления, коронаскептики, коронапаника, коронадиссиденты и т. п.

В широком обиходе теперь слова санитайзер и тепловизор.

В общее употребление вошли профессиональные жаргонизмы, такие как удалёнка (удалённая работа). Раньше только некоторые люди работали из дома, это слово было профессиональным жаргонизмом, а теперь, когда почти все перешли на удаленную работу, удалёнка стала словом общего жаргона.

А вот слово самоизоляция совсем новое. «До недавнего времени казалось, что только кто-то облечённый властью решает, когда и на какой срок нужно изолировать преступников или больных заразной болезнью от других людей, а самому себя изолировать – это всё равно что самому себя посадить в тюрьму или самому себя казнить, так что я в самоизоляции можно сказать только в шутку. Но буквально за одну-две недели это слово стало настолько обычной характеристикой нашей жизни, что полностью утратило ироническую окраску: мы спрашиваем друзей, где они самоизолировались – в городе или на даче, а власти нас призывают соблюдать самоизоляцию», – отмечает кандидат филологических наук Елена Шмелёва.

Языковые игры порой уменьшают панику и способствуют улучшению настроения. Так, после обращения властей столицы к жителям старше 65 лет с просьбой оставаться дома, станции московского метро поменяли свои названия «Домодедовская» и «Бабушкинская» на ДомаДедовская и ДомаБабушкинская.

При подготовке статьи использовалась литература:
– Одинцов В. В. Лингвистические парадоксы. – М.: Просвещение, 1976.
– Розенталь Д.Э., Голуб И.Б. Секреты стилистики. – М.: АЙРИС-ПРЕСС, 1998.
– Шмелева Е. Заразительные неологизмы // «Коммерсантъ Наука» – №10 от 21.04.2020.