Фёдор Достоевский

[Версия для печати]

«Станьте солнцем, вас все и увидят»

Каждый критик, учёный и простой читатель воспринимает произведения в зависимости от жизненного опыта, мировоззрения, целей и имеющихся средств. Кроме того, важное значение имеет и историко-культурный фон, происходящие в стране и мире события, которые так или иначе влияют на восприятие мира целыми поколениями. Каждое новое поколение разительно отличается от предыдущего, вследствие чего рождается новое прочтение и способ изучения классических произведений. Так литературное наследие Ф. М. Достоевского прошло долгий путь в критике: от восторженного изучения высшей духовности до отталкивающей пропаганды политического мракобесия.

В дореволюционной критике 1840-х годов исследователи знакомились с творчеством Ф. М. Достоевского, искали к нему подход, подбирали средства, избирали призму для изучения произведений писателя. Изучалась повесть «Двойник» и роман «Бедные люди». В это время В. Г. Белинский предсказывает будущее Достоевского: «Его талант принадлежит к разряду тех, которые признаются не вдруг. Много, в продолжение его поприща, явится талантов, которые будут противопоставлять ему, но кончится тем, что о них забудут именно в то время, когда он достигнет апогеи своей славы» [1]. (Петербургский сборник, 1846 г.) Большая часть критики находится в собрании статей А. Г.  Достоевской.

В 1880-е появляется первая критика романа «Братья Карамазовы», который до этого публиковался частями в «Русском вестнике» примерно на протяжении года. В «Новостях» №347 за 1880 год о романе написано следующее: «…несмотря на кажущуюся запутанность фабулы, на необычайные события, нет, в сущности, ни фабулы, ни событий; отсюда происходит то, что они вечно повторяются, так что даже лучшие особенности таланта г. Достоевского… в конце концов теряют свою силу и похожи на какое-то долбление одного и того же…».

Встретили роман неоднозначно, т. к. это была совершенно новая форма и объёмы, но уже на рубеже 90-х и начала XX века в произведениях Достоевского активно изучается философское начало в романе, рождается концепция Человекобога и Богочеловека, отслеживаются сходства и различия идей с концепцией Сверхчеловека Ницше. В это время активно изучается один из главных героев – Иван, а также легенда «Великий инквизитор».

А. П. Волынский в работе «Человекобог и Богочеловек» (1900) [2] пишет о том, что история Ивана есть история борьбы Человекобога и Богочеловека и безоговорочной победы последнего. Кроме того, автор отмечает, что Иван является современною фигурой, облитой при этом светом идей вечных и не преходящих ни для какой эпохи.

С. Н. Булгаков («Иван Карамазов в романе Достоевского "Братья Карамазовы" как философский тип» 1902) [3] считал Ивана аморальным атеистом, отмечая сходство идей Ницше с воззрениями этого персонажа. Автор также считает, что взгляды Ивана напоминают искания беспокойного духа, которому по прихоти моды суждено стать кумиром нынешнего дня.

Таким образом, персонаж Ивана в начале XX века воспринимался как чистый антагонист с атеистическими воззрениями, зараженный современными «ницшианскими идеями о свободе и вседозволенности». Кроме того, важным элементом в философской концепции персонажа является легенда «Великий инквизитор». Стоит отметить, что многие исследователи отделяли главу «Великий инквизитор» от основного повествования и выставляли Ивана в роли проводника идей автора.

В. В. Розанов писал о том, что в легенде происходит синтез самой пламенной жажды религиозного с совершенной неспособностью к нему: «Только Достоевский, способный совмещать в себе «обе бездны – бездну вверху и бездну внизу», мог написать не смешную пародию, но действительно и серьезную трагедию этой борьбы, которая уже тысячелетия раздирает человеческую душу, – борьбы между отрицанием жизни и её утверждением, между растлением человеческой совести и её просветлением» («О легенде "Великий инквизитор"», 1903) [4].

Н. А. Бердяев в работе «Новое религиозное сознание и общественность» (1907) [5] писал о том, что в легенде приоткрываются новые истины и рождается совершенно новое религиозное сознание: «Это не распря истины православия с ложью католичества, это несравненно более глубокое противоположение двух начал всемирной истории, двух метафизических сил».

Подтверждая сказанное обозначим, что легенда представляет собой нечто несомненно возвышенное и вместе с тем невероятно глубокое, принципиально отличное от всего, что когда-либо было написано. При этом крайне важно не только понимать, но и чувствовать. Только объединив в себе два начала разом, можно постичь глубочайшие смыслы произведений великого писателя: «Книги Достоевского нельзя читать: их надо пережить, выстрадать, чтобы понять. И потом они уже не забываются» (Д. С. Мережковский «Достоевский» 1890) [6].

Период 1910-20-х ознаменован творческими подходами к изучению Ф. М. Достоевского. Например, Максим Горький в своей работе «О карамазовщине» (1913) [7] пытается классифицировать персонажей романа «Братья Карамазовы», сравнивая их с другими персонажами из русской классики, а также критикует их и самого автора, используя «острые» метафоры. А Константин Бальмонт пишет работу «О Достоевском» (1921) [8], в которой поднимает вопросы о бесстрашии Достоевского, говоря об обладании им ключом бездны и сравнивая его со страшной волшебницей Бабой Ягой.

В 1930-е остро ощущается «непонимание» и «неприятие» Достоевского: ему приписывалось служение мелким буржуазным интересам, политическому мракобесию, человеческой глупости и подлости. Его романы называли грязными пасквилями, направленными против революции, а его самого считали человеком жестоким.

В 1940-е годы ситуация изменилась. Изучаются психологические конфликты, драматические коллизии, общечеловеческая концепция, общественный идеал и прочее. А. Александров стремился понять «конечную цель», к которой стремился автор: «Его общественный идеал часто обволакивался туманом мистики, и тогда лишь с трудом можно установить реальный, земной смысл этого идеала» [9].

В 1950-70-е годы исследователи пытаются читать Достоевского через призму истории, социологии, философии и психологии [10].

В 1980-90-е годы Достоевский исследуется как религиозный писатель, внимание сосредоточено на его нравственно-религиозных исканиях, христианской философии и идеях о «бессмертии человеческой души».

Итак, за весь период изучения произведений Ф. М. Достоевского исследователями было испытано сотни различных методов и подходов, но и по сей день в романах великого писателя находят нечто новое, прежде не открытое и не изученное. Это очередной раз подтверждает необъятность Вселенной Достоевского и необходимость изучать его в общем, а не в частном.

В последнем романе великого писателя «Братьях Карамазовых» крайне сложно определить главного героя. Предисловие и содержание говорят нам о том, что главным героем является Алёша. Однако на первый план выходит идеолог Иван, чьи идеи и взгляды и сегодня вызывают споры и не находят однозначной трактовки. Не менее важную роль в сюжете играет Павел Смердяков, признанный в литературоведении чистым антагонистом.

Также стоит отметить, что главы «Бунт» и «Великий инквизитор» являются одними из самых важных. Именно в них отражена внутренняя борьба Ивана, его противоречия. Это же подтверждают слова старца Зосимы, обращённые к Ивану во время разговора в келье: «Не совсем шутили, это истинно. Идея эта ещё не решена в вашем сердце и мучает его…В вас этот вопрос не решён, и в этом ваше великое горе, ибо настоятельно требует разрешения» [11]. Иван не был атеистом, как не был верующим. В нём происходила постоянная внутренняя борьба двух противоположных стихий. Отсюда высказывание «Я не Бога не принимаю, я мира его не принимаю» и разговор с Алёшей, во время которого Иван стремится разрешить этот вопрос.

Библиографический список:
1. Белинский, В. Г. Петербургский сборник / В. Г. Белинский. – режим доступа: http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_0090.shtml
2. Волынский, А. П. Человекобог и Богочеловек // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881–1931 годов. – М. : Книга, 1990. С.74–86.
3. Булгаков, С. Н. Иван Карамазов (в романе Достоевского «Братья Карамазовы» как философский тип). Публичная лекция. – М., 1993. 2 т. С. 15–45.
4. Розанов, В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского / В. В. Розанов. – М.: Республика, 1996. 702 с.
5. Бердяев, Н. А. Откровение о человеке в творчестве Достоевского // Бердяев Н. А. О русских классиках. – М. : Высшая школа, 1993. С. 54–75.
6. Мережковский, Д. С. Достоевский // Мережковский Д. С. Акрополь. – М. : Книжная палата, 1991. С. 107–127.
7. Горький, М. О карамазовщине / М. Горький. – режим доступа: http://az.lib.ru/g/gorxkij_m/text_1913_o_karamazovchine.shtml
8. Бальмонт, К. О Достоевском / К. Бальмонт. – режим доступа: http://az.lib.ru/b/balxmont_k_d/text_1921_o_dostoevskom.shtml
9. Александров, А. А. Ф. М. Достоевский / А. А. Александров. – режим доступа: http://az.lib.ru/a/aleksandrow_a_a/text_1913_dostoevsky.shtml
10. Гончарова, Н. Г. Достоевский в зеркалах графики и критики. – М. : Совпадение, 2005. – 512 с., илл.
11. Братья Карамазовы : [роман] / Фёдор Михайлович Достоевский. – Москва : Издательство АСТ, 2018. – 992 с.