Апрель

02.02.2016
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
1 апреля
 
Ксения Дьяконова
А сегодня отмечает День рождения Ксения Дьяконова. Родилась  в 1985 году в Ленинграде. Окончила филологический факультет Барселонского университета. Печаталась в журналах. Автор трех книг стихов. Живет в Барселоне, переводит испанскую и каталонскую поэзию. Хорошо получается, на наш взгляд.
Вот, что говорит Александр Кушнер: «Чем привлекательны ее стихи? Тем, что их яркая метафоричность не торчит из стихов, как нечто броское и самодостаточное, но подчинена оригинальной мысли, подлинному чувству, не отслаивается, не навязана стихам извне, а вырастает из них, соприродна складу ума и дарования».
 
 
 
***
Я люблю человека, живущего далеко.
Но не жжет его одиночество и разлука.
С ним болтает пушное облако над рекой
и высокие арки римского акведука.
 
Золотая горит мимоза в его саду,
в его комнате оживает одна гравюра,
и он потчует персонажей ее орду.
Его имя стоит в посланиях Эпикура,
на билете в парижский пригород раз в году,
на открытке, летящей ночью из Сингапура.
 
Иногда проникает музыка в его сны,
а порой незаметно Бог ему дышит в спину.
Его щеки как будто в пене морской волны,
когда он по утрам намыливает щетину.
Я люблю его сквозь границы чужой страны,
сквозь огромного расстоянья слепую льдину,
так, как радуга вырастает во всю длину
небосвода, — но видно только лишь половину.
 
***
В Авиньоне в консерватории имени Мессиана
учатся только птицы. Все остальные пьют вино
радости - кто из рюмки, кто из стакана,
кто прямо из воздуха, льющегося в окно.
 
Почему мы еще не там? Почему мы дома?
Почему мы учим который год
грамматику осени - до последнего излома
ветки, до последних скрипучих нот
растворяющегося в сумраке трамвая?
Может быть, оттого,
что нам легче жить, бежать по улице, глядя под ноги, не узнавая
себя в прохожих, а там - другое, там жизнь похожа на Рождество..?

 
2 апреля
 
Василий Алексеевич Комаровский
134 года назад родился поэт Василий Алексеевич Комаровский. Один из достойнейших представителей Серебряного века, на наш взгляд, недостойно забытый. Был известен как отличный переводчик Бодлера, Китса.
Коллеги и критики его очень высоко оценивали. Как об оригинальном поэте, о нём писал Николай Гумилёв, Анна Ахматова посвятила Комаровскому два стихотворения.
 
 
 
 
 
 
***
            Je t'adore à l'égal de la voûte nocturne.
                                                       Baudelaire*
Над городом гранитным и старинным
Сияла ночь – Первоначальный Дым.
Почила Ночь над этим пиром винным,
Над этим пиром огненно-седым.
 
Почила Мать. Где перелетом жадным
Слетали сны на брачный кипарис –
Она струилась в Царстве Семиградном
В зияньи ледяных и темных риз!
 
И сын ее. Но мудрости могильной
Вкусивший тлен. И радость звонких жал?
Я трепетал, могущий и бессильный,
Я трепетал, и пел, и трепетал.
1911
___________________
* Я люблю тебя так, как ночной небосвод.
                                                                           Бодлер.
 
 
***
Анне Ахматовой
Видел тебя красивой лишь раз. Как дымное море,
Сини глаза. Счастливо лицо. Печальна походка.
Май в то время зацвел, и воздух светом и солью
Был растворен. Сияла Нева. Теплом и весною
Робкою грудью усталые люди дышали.
Ты была влюблена, повинуясь властному солнцу,
И ждала - а сердце, сгорая, пело надеждой.
Я же, случайно увидев только завесу,
Помню тот день. Тебя ли знаю и помню?
Или это лишь молодость - общая чаша?
1913

 
2 апреля
 
Глеб Глинка
112 лет назад родился поэт Глеб Глинка. Волгарь, уроженец Симбирска из «тех самых» Глинок. Входил в литературную группу «Перевал», участников которой практически поголовно государство уничтожило. А вот Глинке «повезло» – он во время войны попал в плен, остался за границей и пережил своих коллег на полвека. Издал две книги стихов на новой родине, умер в 86 лет в штате Вермонт. А 10 лет назад и в России вышло практически полное собрание его стихов «Погаснет жизнь, но я останусь».
 
Соба
Соба одна, соба без «ка».
Какая же она?
Поверхностна иль глубока
И в чем отражена?
 
Кой-кто умеет с нею пить,
Топя тоску в вине.
Тут он не прочь поговорить
С собой наедине.
 
Себя без толку не тревожь,
Доволен будь собой,
А если не доволен, что ж,
Соба дана судьбой.
 
Ведь торговать собой – позор,
Собой гордятся все.
Соба не вымысел, не вздор
Во всей ее красе.
 
Лишь с удивлением большим
И как бы с похвалой
Мы почему-то говорим:
Покончил он с собой.
 
Близнецы
У смерти и любви
Один и тот же нрав.
Они, как ни живи,
Придут вне норм и прав.
 
Душа тревогу бьет,
Бунтуя и горя,
Почуя их полет —
Зигзаг нетопыря.
 
Висит над жизнью сеть
Предчувствия беды.
Любовь — прыжок в бассейн,
В котором нет воды.

5 апреля
 
Леопольд Эпштейн
В 1949 году родился Леопольд Эпштейн. Выпускник мехмата МГУ (1971). С 1971 по 1987 год жил в Ростове-на-Дону и Новочеркасске (Ростовская область). Работал программистом, научным сотрудником, преподавателем вузов, дворником, кочегаром. В 1987 году эмигрировал в США, работает программистом в Бостоне. Переводит с английского, грузинского, китайского. Пишет такие вот стихи:
 
 
 
Мертвая мышь на ферма Роберта Фроста
 
Сначала я решил пройти по дорожке
Вокруг лужайки и через лес, а там уж -
И в дом зайти. После недавних дождей
Луговые цветы сияли и благоухали.
Я перешёл по мостику через ручей,
Вспоминая те немногие строки Фроста,
Которые знаю. Я подумал вполне банально:
«Всё здесь дышит поэзией». Банальность мысли
Всё же лучше, чем вычурность. Потом я увидел
На земле нечто серое с серебристым
Отливом. Это было очень красиво.
Я сначала подумал о кусочке старого корня,
Но, нагнувшись, понял, что передо мной - трупик
Крупной мыши. Хорошо, что я не успел взяться
За него рукой. Перевернув мышку
Носком сандалии, я увидел
Признаки начинающегося разложения -
И пошёл к дому, почему-то думая,
Что в мире нет ничего важнее правды.
Наверное, это стихи уже начинались.
 
В доме пол был выкрашен красной краской,
И это напомнило мне Россию,
Дощатые полы нашего детства
И запахи, которых уже никогда не будет.
Всё остальное, впрочем, относилось к другой жизни.
Я узнал, что из шести детей Фроста
Он пережил четверых, причём
Его старшего сына унесла холера,
А младший покончил самоубийством.
Из двух остававшихся в живых дочерей
Одна находилась в доме для умалишённых.
 
Сам Фрост был удивительно светлым человеком,
Спокойным, добрым и постоянным,
Без надрыва, обязательного для поэтов.
Он жил девять лет в глухом захолустье, здесь, на ферме,
Разводил кур и продавал яйца,
И писал стихи, лишённые демонизма,
Ни на что не сетуя и ни к кому не взывая.
 
Я позавидовал - не Фросту, но самому себе,
Каким я был бы, не будь я такой, как есть.

6 апреля
 
Федор Сваровский
В 1971 родился Федор Сваровский. В 19 лет уехал в Данию, там получил статус политического беженца. Через 6 лет вернулся. В стихах стал осваивать Космос и проблемы одиночества роботов и астронавтов. И всё это верлибром. И всё это сюжетно. Решил, что придумал новый жанр, назвал его «новым эпосом». Редактирует Esquire. 
 
 
Генераторы молодости
сразу после того как изобрели невидимость
мы конечно купили два ворованных генератора
были мы молодые
и успешно тырили в магазинах бутерброды и воду
жили летом голые на траве в садах Кенсингтонских
 
ранним утром купались под раздолбанными скульптурами
кормили уток неправедно нажитым хлебом
вечером пугали людей в метро и туалетах
всего-то два генератора
а как хорошо нам было
 
подкладывали полицейским в карманы пережеванные пищевые продукты
а потом наблюдали как они с ужасом выдергивают из карманов руки
пробегали по центральным улицам с сиденьем от унитаза
или с костылем на вытянутой руке
с развевающимся флагом «Манчестер Юнайтед»
 
но уже давно невидимость запретили
где-то еще организуются, говорят, тайные невидимые вечеринки
где-то ее используют какие-то партизаны
только наша молодость ушла вместе с генераторами свободы
 
запретили, значит, молодость
решением нижней
и верхней палат парламента
 
вот уроды
 
О любви
 
1.
Скалли любит Малдера
однозначно
смотрит, не может скрыть восхищения
еще: она больна раком
у нее будет ребенок - искусственный мальчик
и она пока не пришла в себя от недавнего похищения
2.
он изучает слизь на краю воронки
от падения неизвестного тела
изо рта обгоревшей жертвы вынимает подозрительные коронки
кладет в пакет
он спрашивает ее: ты устала?
ты считаешь, что доказательств мало?
что объект земного происхождения?
мне важно знать твое мнение
она садится, закрывает глаза, отвечает:
нет
 
(на заднем плане ползет
незаметно для обоих агентов окровавленный урод)
надо же, уже 18-е
сегодня у нее день рождения
 

7 апреля
 
Лидия Корнеевна Чуковская
24 марта (7 апреля) 108 лет назад родилась Лидия Корнеевна Чуковская. Лидия Корнеевна окончила советскую трудовую школу в 1925 году, поступила на курсы в Институте истории искусств, но через два года была арестована за то, что, по версии властей, примкнула к анархистской организации «Чёрный крест» и имела отношение к журналу «Чёрный набат». Проверить сейчас справедливость этого не представляется возможным, но тогда Лидия Корнеевна была сослана в Саратов на три года. Условия там были сложные, хотя и не катастрофические. Необходимо было снимать жильё, искать работу, а инструкции властей ставили палки в колёса на каждом шагу.
С тех пор вся ее биография была отмечена историями сопротивления: 1935 – вызов в НКВД с требованием, чтобы в уплату за досрочное освобождение из ссылки, Чуковская стала их сотрудницей. Несмотря на длительный допрос, брань и угрозы, ей удалось от этого предложения отказаться. 1937 – арест и расстрел мужа, физика Матвея Бронштейна, формулировка приговора: «хотел построить в сущности фашистское государство, способное устоять против коммунизма». Реабилитирован посмертно в 1957 году «за отсутствием состава преступления». Потом были: повесть «Софья Петровна» и книга «Спуск на воду», вышедшие только на Западе, суды с государством, до безрассудства честные статьи, а еще стихи.
Корней Иванович восхищался гражданским поведением своей дочери Лидии, тревожился за нее, но никогда не забывал о том, как присутствовал при обыске в ее квартире. В конце тридцатых он долго хлопотал о расстрелянном зяте, выдающемся физике Матвее Бронштейне, еще не зная, что того нет в живых.
 
М.[Матвею Бронштейну]
А то во сне придет и сядет
Тихонько за столом моим.
Страницы бережно разгладит
Узорным ножиком своим.
Себе навстречу улыбнется.
То к полкам книжным подойдет,
То снова над столом нагнется,
Очки протрет, перо возьмет…
И я проснусь, похолодею,
В пустую брошенная тьму.
Никак тебя не одолею -
Сердцебиенье не уйму.
1938
 
 
***
Быть может, эта береза
Из милого выросла тела.
Так нежно она лепетала
Над бедной моей головой.
Быть может, босая девчонка
Твоими глазами глядела,
Когда, надышавшись морем,
Я возвращалась домой.
 
По эту сторону смерти,
Рукою держась за сердце,
По эту сторону смерти
Я вести торжественной жду.
Я слышу памяти шорох,
Я слышу цоканье белок.
Такая бывает ясность
Сознания только в бреду.
1940, Ольгино
 

7 апреля
 
Сергей Петров
104 года назад родился поэт Сергей Петров. Он, прожив 77 лет, не издал ни одной книги своих стихов. Первая вышла девять лет спустя после смерти. К 100-летнему юбилею выпустили третий, завершающий, том собрания стихотворений за почти две трети века. Ежели собрать переводы, которыми Петров, собственно, и жил, – наберётся ещё не на один том.
Родился поэт в Казани, жил в ней до 17 лет, потом переехал в Питер. Стал участником кружка ШПРОТ (Шадрин, Петров, Рудаков, Обломиевский, Томашевский). 3 года тюрьмы и 17 ссылки. Мыканье по провинциям. Ближе к пятидесяти годам начал публиковаться в качестве переводчика, переводил с полутора десятков языков. С оригиналов, а не с подстрочников - стоит подчеркнуть. К 60-ти годам смог вернуться в Питер. Как в большинстве случаев посмертных обретений, наследие сохранила и довела до печати вдова.
 
 
 
ARS LONGA – VITA BREVIS
Жизнь коротка - искусство вечно (лат.).
 
Она пустяк, консервная жестянка.
В помойной яме роется нога.
Воняет потом рваная портянка,
косит каблук смазного сапога.
 
Бедняк-сапог! Он жалко просит каши,
глотает от обиды грязь.
И ползают навозные букашки
вокруг тебя, мой обнищавший князь.
 
Кусочек кости, клок собачьей шерсти —
твое наследство. С утренней поры
глазами окон, дыр и всех отверстий
зевают внутрь себя поганые дворы.
 
О, что за чудный мир богопротивный
умами искалеченных вещей!
Храните, Музы, этот мусор дивный,
как некое подобие мощей!
 
А люди бледными бредут богами,
не жалуя самим себе даров,
шагая скошенными сапогами
в помойных ямах утренних дворов.
11 мая 1944

8 апреля
 
Глеб Цвель
55 лет назад родился поэт Глеб Цвель. Псевдоним, вполне укладывающийся в ряд псевдонимов же коллег и предшественников по нео-авангарду: Лён, Ник, Эрль… На самом деле поэт был не Цвель и даже не Глеб, а Олег Юдаев. Жил в Рязани, приехал в Москву учиться в музучилище при Консерватории. Здесь в 19 лет познакомился с Анной Альчук, в последующие годы на пару с ней занимался теорией и практикой стиха.
Они же издавали один из самых радикальных литературных самиздатовских зинов — «Парадигма». Конкурировать с ним мог разве что ейский «Транспонанс».
 
В 1990-м Цвель уехал в Европу. Обосновался в Дортмунде. В 46 лет его жизнь оборвалась. Стихи в подборке из более-менее конвенциональных. Их можно откопировать в текстовый редактор. Более экспериментальные перепечатывать трудно (много над- и вне-строчных букв плюс разного рода внебуквенные загогулины и т.п.).
 
***
Когда ты в сне дурном
Урок любви мне даришь,
Я умываюсь пеплом.
Но нам не верит небо.
 
Ах, небо нам не верит,
А звёзды — только дырки,
А в дырках только пепел,
Но пепел любим мы.
 
***
Без любви, без лютни в лунный шорох
Улетала стая поцелуев
Становились купола угрюмы
И по сумеркам как тень колоколов
 
Трамвай в насмешку
 
***
Служитель оранжевых муз
Скрипач
    в чёрном фраке
Я люблю тебя на закате
Солнца шар на карманной фреске
 
Служитель улыбки свечей
Я - твой слушатель, шут и хулитель
Я люблю тебя в чёрном замке
Обгорелая спичка
Затухшая

9 апреля
 
Светлана Горшунова
41 год назад родилась поэт Светлана Горшунова. Окончив школу, поступила на физфак МГУ. Посещала университетское литобъединение «Луч». Уже с дипломом физика пошла в Литинститут. В 26 лет вышел сборник стихов «Переписка с реальностью». А на следующий год, в июне, Светлана с матерью возвращалась с дачи. Они переходили пустынное шоссе, когда невесть откуда вылетела машина. Обе женщины погибли.
 
 
* * *
– Мама! А он говорит,
что среди башмаков есть дети. Правда?
– Конечно, правда. Они ведь такие – совсем, как люди.
– Мам, а еще, что они боятся прийти грязнулей,
потому что вот эти чёрные туфли над ними будут смеяться.
– Нет, ну я думаю, нет.
Ведь они же шагали по тротуарам,
слышали запах леса,
наступали на небо в огромной луже!
– Мам! А тогда, наверно,
им чёрные туфли завидуют страшно?
– Да, они ведь такие –
они смешные, совсем, как люди.
22 апреля 1995
 
* * *
Нет, не раскаяние даже. Я не знаю,
Такому чувству слова не дано.
Что чувствует художник, разрезая
Себе на холст чужое полотно?
 
Что чувствует сам ожидавший Чуда,
Сводя на нет чужие Чудеса?
До самой смерти были у Иуды
По-детски неподкупные глаза.
май 1997

11 апреля
 
Дмитрий Бобышев
79 лет назад родился поэт Дмитрий Бобышев. Писал стихи с середины 1950-х, сначала публиковался в самиздате. В начале 1960-х годов вместе с Иосифом Бродским, Анатолием Найманом, Евгением Рейном Бобышев входил в ближайший круг Анны Ахматовой. В дальнейшем – как это аккуратно пишут в Википедии – «пути этих четырех поэтов далеко разошлись как в житейском, так и в эстетическом отношении». Особенно с Бродским – у которого Бобышев не так, чтобы увел М.Басманову, невесту, но их отношения разрушил. В 1979 году в Париже вышла первая книга стихов Бобышева — «Зияния». В том же году выехал в США, живет и сейчас там, в городе Урбана-Шампэйн, штат Иллинойс. Преподает русский язык и литературу в университете. За границей вышли шесть его сборников и мемуары.
 
Любой предлог
(Венера в луже)
Зрит ледяное болото явление светлой богини...
Пенорожденная – вниз головою с небес
в жижу торфяно-лилейную под сапоги мне
кинулась, гривной серебряной, наперерез.
 
Бедная! Белая – в рытвине грязной она отразилась...
Видно, и в самой ледащей из наших дорог –
лишь бы вела! – с ней замешана общая милость
низкому озеру Вялью и острову Милос,
и пригодится для чуда любой завалящий предлог.
 
Вот и гляди в оба глаза на мокрые волглые глади:
чахлые сосны, коряга застряла как хряк,
да лесопилка сырая вся чиркает сзади;
в кучу слежались опилки, и будка на складе
в серых подтеках глядит – отвернись от меня, Бога ради!
Это ведь родина. Что же ты плачешь, дурак!
Ноябрь, 1967
 
Держись меня
Пока молчат разрытые глубины,
я дам слова, а ты, что прореку,
все повтори за мной: «Ты мой любимый.
Я – кровь твоя. Сквозь сердце я теку.
 
Я омываю дни твои и мысли.
И там, где недра дыбятся, как высь,
где в ядрах мрака ярый свет явился,
там жизни наши до смерти срослись».
 
Свои слова твоими я услышу,
и в этой отзеркаленной любви
я сам скажу: «Твой – с погреба по крышу.
Куда еще идти? Во мне живи.
 
Не подрывай, крепи живую крепость,
покуда вместе нас не загребет
зазубренным ковшом – в загробный эпос.
Держись меня. Я – череп и хребет».
Петроградская сторона, 1978
 
13 апреля
 
Демьян Бедный
132 года назад родился Демьян Бедный. Сейчас его стихов в школах не изучают, разве что проходят на филологических факультетах как образец творчества представителей литературы начала ХХ века. А в то время он был одним из самых популярных поэтов, дружил с Лениным, Сталин пользовался его личной библиотекой, чем очень раздражал Бедного. Поэт ненавидел давать кому-то свои книги, однажды ревнивый Демьян сказал про Сталина: «Он возвращает с пятнами на страницах». В 1932 году его вместе с библиотекой и женой выселили из Кремля из-за постоянных бурных семейных скандалов. Вскоре совсем впал в немилость властей - за либретто для оперы «Богатыри» он был исключён из партии, подвергнут жестокой критике и отлучён от читателя. Обвиняли его в «фарсовом тоне» либретто, глумлении над русскими национальными традициями, антипатриотизме. Демьян Бедный оправдывался: «Голова у меня не вождистская, а художническая», а ещё заявлял, что его врагом является его библиотека и обещал её сжечь (!). Сразу выяснилось, что у него очень много реальных врагов и недоброжелателей, которые с садистским восторгом стали кусать вчерашнего конкурента. Очень переживал, но писать не бросил. Умер он через несколько дней после Победы, 25 мая 1945 года. В 1956 году его восстановили в партии, посмертно.
Творчество его не сохранилось целиком — так как его пиромания все-таки проявилась. В порыве Бедный на глазах сына сжег свои тетради с лирическими стихотворениями, отразившими вторую сторону его натуры.
 
Ленин – с нами!
Высоких гениев творенья
Не для одной живут поры:
Из поколений в поколенья
Они несут свои дары.
 
Наследье гениев былого —
Источник вечного добра.
Живое ленинское слово
Звучит сегодня, как вчера.
 
Трудясь, мы знаем: Ленин — с нами!
И мы отважно под огнем
Несем в боях сквозь дым и пламя
Венчанное победой знамя
С портретом Ленина на нем!
1944
 
 
Любимому
Живые, думаем с волненьем о живом
И верим, хоть исход опасности неведом,
Что снова на посту ты станешь боевом,
Чтоб к новым нас вести победам.
 
В опасности тесней смыкая фронт стальной,
Завещанное нам тобой храня упорство,
Мы возбужденно ждем победы основной,
Которой кончишь ты, любимый наш, родной,
С недугом злым единоборство!
1923

 
14 апреля
Николай Кононов
57 лет назад в семье военнослужащего родился поэт Николай Кононов. Окончил физический факультет Саратовского университета (1980), после окончания университета переехал в Ленинград и поступил в аспирантуру философского факультета Ленинградского университета, но написанную диссертацию защищать не стал. Работал учителем математики в школе. Потом редактировал разные толстые журналы, теперь выпускает книги в издательстве «Инапресс».
 
***
Плескалась музычка во мне
Синичкой в зеленях,
Сияла пряжка на ремне –
Мне было тридцать лет.
 
На эти подлые поля
Так было хорошо
Ступать, когда б начать с нуля,
С нуля, траля, с нуля.
 
На это простенький мотив
Раскатишь, Боже мой,
Свою губу, не заплатив
За мамин ремешок.
 
Ах, невеликая цена,
Я, право, не хотел
Глядеть туда, где целина
Распахана двух тел.
 
Ведь то была не наша связь,
Как Анненский учил,
А казнь – и за светобоязнь,
И за позор чернил.
 
И, знаешь, если я умру,
Но позже, не теперь,
За нашу тошную муру
Ты денег попроси.
 
Такой растлительный рассказ
Путь изучают в шко-
Ле – лом мороза и маразм
Подавшийся пешком
 
Вперед, вперед, вперед, вперед.
Где твой меня зовет
На малодушный выйти лед
Невиноватый рот.

 
14 апреля
 
Владимир Нарбут
127 лет назад родился поэт Владимир Нарбут. Сборник его стихов, изданных ещё во времена Российской Империи, был сожжён по постановлению Святейшего Синода Православной Церкви, на 24-летнего студента за стихи завели уголовное дело. Пришлось уехать в Эфиопию, вернулся лишь после амнистии в честь 300-летия дома Романовых. А в советские времена ровно в день 50-летия поэта расстреляли чекисты.
Началось всё в 17 лет, Нарбут поранил пятку, пустяковая рана разрослась в гангрену, следствием стали ампутация пятки, последующая колченогость и «коренная ломка мира духовного». Родился поэт на родовом хуторе Нарбутовке, что полстолетия старше Санкт-Петербурга. По переписи 2001 года в ней жило 70 человек. Всю оставшуюся жизнь говорил с украинским акцентом. Его и арестовали как «украинского националиста». В главари заговора следователи определили другого поэта – Игоря Поступальского. Правда, если Нарбут писал стихи на русском языке, то Поступальский – на польском.
Программное ахматовское стихотворение «Это — выжимки бессонниц…» изначально было озаглавлено не просто «Про стихи», а «Про стихи Владимира Нарбута». «Нарбута» вычеркнули бдительные советские редакторы. Когда-то Гумилёв писал Ахматовой: «Я совершенно убежден, что из всей послесимволической поэзии ты да, пожалуй (по-своему), Нарбут окажетесь самыми значительными».
Сеанс
Для меня мир всегда был прозрачней воды.
Шарлатаны — я думал — ломают комедию.
Но вчера допотопного страха следы
словно язвы в душе моей вскрыл этот медиум.
 
С пустяков началось, а потом как пошло и пошло —
и туда, и сюда — раскомаривать:
стол дубовый, как гроб, к потолку волокло,
колыхалось над окнами жидкое марево,
 
и звонил и звонил, что был заперт в шкапу,
колокольчик литой, ненечаянно тронутый.
На омытую холодом ровным тропу
двое юношей выплыли, в снег опелёнуты.
 
Обезглавлен, скользя, каждый голову нес
пред собой на руках, и глаза были зелены,
будто горсть изумрудов — драконовых слез —
переливами млела, застрявши в расщелинах.
 
Провалились, и — вдруг потемнело,
но дух
нехороший, тяжелый-тяжелый присунулся.
Даже красный фонарь над столом — не потух! —
почернел, как яйцо, где цыпленок наклюнулся.
 
— Ай-ай-ай, — кто-то гладит меня по спине,—
дама, взвизгнув, забилась плечами в истерике.
Померещилось лапы касанье и мне…
Хлынул газ из рожков — и на ярком мы береге.
 
— Боже, как хорошо! — мой товарищ вздохнул,
проводя по лицу трепетавшими пальцами.
А за ставнями плавился медленный гул:
может, полночь боролась с ее постояльцами.
 
И в гостиной — дерзнувший чрез душу и плоть
пропустить, как чрез кабель, стремление косное —
всё не мог изможденный еще побороть
сотворённое бурей волнение грозное.
 
И, конечно, ещё проносили они —
двое юношей, кем-то в веках обезглавленных,—
перед меркнущим взором его простыни
в сферах, на землю свергнутых, тленом отравленных.
1913 (1922)
 

15 апреля
 
Николай Степанович Гумилев
129 лет назад в Кронштадте родился Николай Степанович Гумилев. Отец – корабельный врач, участвовал в нескольких кругосветных плаваниях и много рассказывал сыну о море и путешествиях. Николай Гумилев тоже много путешествовал – побывал в Италии, во Франции, совершил несколько экспедиций по восточной и северо-восточной Африке, откуда привез в Музей антропологии и этнографии (Санкт-Петербург) богатейшую коллекцию фотографий и предметов.
Во время Первой мировой войны Гумилев пошел на фронт добровольцем, участвовал в боевых действиях, был дважды награжден за храбрость Георгиевскими крестами и получил офицерское звание.
Приверженец монархии, Гумилев не принял большевистской революции 1917 года, однако эмигрировать отказался. Он был одной из наиболее заметных фигур в литературной жизни Петрограда этого времени – много печатался, руководил Союзом поэтов, читал лекции, вместе с А.Блоком, М.Горьким, К.Чуковским и другими крупными писателями работал в издательстве «Всемирная литература».
В августе 1921 года Гумилев был арестован по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре. И по постановлению Петроградской ГУБЧК от 24 августа 1921 года один из лучших поэтов «серебряного века» Николай Степанович Гумилев был расстрелян. Точная дата и место расстрела Гумилева неизвестны.
 
Портрет мужчины
Картина в Лувре работы неизвестного
 
Его глаза — подземные озера,
Покинутые, царские чертоги,
Отмечен знаком высшего позора,
Он никогда не говорит о боге.
 
Его уста — пурпуровая рана
От лезвия, пропитанного ядом,
Печальные, сомкнувшиеся рано,
Они зовут к непознанным усладам.
 
И руки, бледный мрамор полнолуний,
В них ужасы неснятого проклятья,
Они ласкали девушек-колдуний
И ведали кровавые распятья.
 
Ему в веках достался странный жребий
Служить мечтой убийцы и поэта,
Быть может, как родился он, на небе
Кровавая растаяла комета.
 
В его душе столетия обиды,
В его душе печали без названья,
За все сады Мадонны и Киприды
Не променяет он воспоминанья.
 
Он злобен, но не злобой святотатца,
И нежен цвет его атласной кожи,
Он может улыбаться и смеяться,
Но плакать... плакать больше он не может.
1910

15 апреля
 
Александр Кухно
83 года назад родился поэт Александр Кухно. В селе Славгородские Ключи на Алтае, в семье украинцев, высланных с Кубани. Работал сначала учителем, потом в редакции журнала «Сибирские огни» в Новосибирске. Первый сборник стихов издал в 26 лет. Умер в феврале 1974-го года.
 
* * *
Илье Лаврову
Ах, какие у нас метели
нынче выпали в январе —
белы лебеди налетели,
белы лебеди на дворе!
 
Видишь, на воду стая падает
и, взлетая, крылами бьёт?..
Захмелевшую душу радует
лебедей бесконечный взлёт.
 
Хоть на все на четыре стороны
я пошёл бы с тобой вдвоём.
Птицы-лебеди, а не вороны
вечно жили в сердце моём!
 
Только нету со мной приятеля.
И подружка не дружит со мной.
Только лебеди, словно спятили,
забуранили шар земной.
 
Будто в северном море далёком
золотистые льдины снуют —
разгорается в двести окон,
приближается мой неуют.
 
Как гитара — мой дом панельный
разгуделся от песен и драк.
Жить, конечно, нельзя отдельно,
и почти невозможно — вот так...

16 апреля
 
Натан Венгров
121 год назад родился поэт Натан Венгров. Ладно, можно предположить, почему из своей настоящей фамилии Вейнгров поэт выкинул «и краткое», но вот что подвигло сменить имя Моисей на псевдоним Натан – понять сложно. В эпистолярии одного из молодых поэтов Серебряного века однажды попалась фраза: «Из поэтов, выступивших в последние годы, наиболее интересными являются Маяковский, Венгров и, пожалуй, Чурилин…» Венгров здесь оказался в солидной компании, так что имеет смысл к нему присмотреться.
Львиная доля опубликованных им стихов – детские стихи. Можно сказать, он почти что классик раннесоветской детской поэзии. Мало того, он был главным редактором того самого «Ежа», в котором обэриуты начали карьеру в качестве поэтов для малышей. Он же в своё время напутствовал и Агнию Барто. Так что некоторые стихи в подборке – детские. Остальные из газетных публикаций и единственного «взрослого» стихотворного сборника «Себе самому» (с подзаголовком «Сегодня», из-за чего библиографы его расщепили на две книги).
Молодого Венгрова на фото не нашлось, здесь он уже сотрудник Института мировой литературы, в коем проработал до 68-ми лет. Готовя книгу про Блока, разругался с редактором, пришёл домой и умер.
 
Каждому
Мир, привязанный к дыбе! На части — кости!
В клочьях мяса — телеграфные провода!
Ничего! Не беда!
Травы лучше растут на погосте!
 
Что ж скулишь от страха? В сведенном круге
Неминучее лицо пустоты и тьмы?
Это мы распяли тишайший Брюгге,
Весь мир — мы...
 
Мы строили кресты новой Голгофы —
На затоптанных звездах незамеченных глаз...
Мы прятали гной под прекрасные строфы
Столько веков напоказ...
 
Принимай же все! Задыхайся в плаче
У чернеющих ног пылающих деревень!..
Вон встает окровавленной мордой клячи
Каждый год над тобой, каждый день...
1915
 
***
Может, оттого, что я так люблю солнце,
душа моя, как белка в сумасшедшем колесе
над всем, над чем никто не наклонится,
мимо чего спокойно проходят все?..
Может, так и надо любить солнце?..

18 апреля
 
97 лет назад родился поэтГлеб Семёнов
. Оба родителя были питерцами с немецкими корнями, до 16-ти лет будущий поэт жил с фамилией Деген. Если б не взял фамилию писателя-отчима, угодил бы в русскую поэзию третьим, двое Дегенов его опередили. Ну, разумеется, и Семёновым он оказался не единственным.
В архиве Семеновых сохранилась записка Бориса Пастернака, адресованная юному поэту: «Дорогой Глеб! Твой отец рассказал мне, что ты пишешь стихи. Бросай это дело, дружок, тяжелое и неблагодарное ремесло. Твой Б. П.».
«Дорогой Глеб» честно пошёл учиться на химика, но «ремесло» так и не бросил – печататься начал с 17-ти лет, первая книга вышла в 29. Любимым поэтом Семёнова был эмигрант Ходасевич, не самый удачный выбор для советской карьеры.
Всего книг вышло шесть, но многих сокровенных стихов, в том числе о пережитой в Питере блокаде, Семёнов так при жизни и не напечатал. Умер он через три года после наступления пенсионного возраста, в один год с генсеком Брежневым.
В 50-е годы Семёнова пригласили руководить легендарным ЛИТО Горного института, к нему захаживали юные Кушнер, Соснора, Битов, Городницкий… Во многом благодаря ученикам, а в первую очередь вдове (тоже из учениц) в 2004-м году вышла, наконец, итоговая книга стихов Глеба Семёнова. В том виде, в каком он хотел бы её видеть сам. 22 года спустя после смерти, зато в «Новой Библитеке Поэта», в серии, в которой издают классиков.
 
Ополченье
Памяти Миши Святловского
«Добровольчество – добрая воля к смерти».
М.Цветаева
 
Пришел навестить, а казарма
в торжественных сборах с утра.
И осень в окне лучезарна,
и – вроде прощаться пора.
 
Ну, выпьем давай на дорожку –
чтоб немцу скорее капут.
Тебе уже выдали ложку,
винтовку – сказали – дадут.
 
Построили, как на ученье,
на подвиг тебя повели...
На полчища шло ополченье,
очкарики, гении шли.
 
Шли доблестно, шли простодушно,
читали стихи на ходу...
Как выстоять ей, безоружной
душе, в сорок первом году?
 
И вот – на каком-нибудь фланге
серо от распластанных тел.
По небу полуночи ангел
летел, и летел, и летел.
 
А я, в три погибели скрючен
(не так же ли на смех врагу?),
готовлю бутылки с горючим
и правды принять не могу.

19 апреля
 
Вернее, Абрам Соббакевич
74 года назад родился поэт Абрам Соббакевич.  родился 15 лет назад, когда питерский пенсионер Александр Малинкович начал публиковать под этим псевдонимом свои стихи на стихи.ру. В следующем году под этим же псевдонимом издал сборник, а через пять лет его не стало.
«Я родился в Ленинграде в 1941 году. Войны не помню. Не помню также своих дедушек и бабушек ни с отцовской, ни с материнской стороны – они погибли. Зато хорошо помню членов Политбюро, чьи портреты в рамках из электрических лампочек вывешивали на стенах Большого дома, мимо которого я ходил в школу. Я видел, как открываются железные ворота. Их охранял солдат с винтовкой и примкнутым трёхгранным штыком. Изредка удавалось заглянуть внутрь. Взгляд упирался в ещё одни железные ворота.
Мрачные истории об этом заведении клубились среди нас задолго до Солженицына
Во время войны в наш дом попала бомба, флигель сгорел, и открылся выход сразу на несколько улиц. Поэтому наш двор облюбовала вся окрестная шпана. Именно этим подросткам, в большинстве своём пропавшим в тюрьмах и лагерях, я благодарен сейчас за то, что провёл детство не в лабиринтах дровяных полениц, а за книгой и за шахматами. Я не вписался в их компанию, хотя попытки делал. …
Писать начал в школе. …В университете, когда я показал эти стихи филологам, они пришли в ужас и не только по формальным причинам. И я бросил писать. …
С началом перестройки работал в новой экономике (с переменным успехом), схлопотал два инфаркта и, в конце концов, снова начал писать...»
 
 
Середина века
Таня Веньковецкая, ты жива ли?
О как это редко бывает,
Что ветка стучится в окошко,
Что кошка гостей намывает,
И дверь приоткрыта немножко.
 
И мама с иглой и напёрстком
О чём-то себе напевает
В залатанном фартуке пестром …
О как это редко бывает…
 
И я за учебником всуе
Сижу на пружинном диване,
И тайную букву рисую
На память о девочке Тане.
 
И хлеб на столе. И уступом
Просторно стоят на клеёнке
Тарелка с картофельным супом
И соль в деревянной солонке.
 
Отец, возвратившийся поздно,
Устало баланду хлебает,
И над головой его грозно
Модель самолёта летает.
 
На черной, на скрученной нитке
Он рыскает влево и вправо
И привкус спиртовой пропитки —
К убогой похлебке приправа.
 
И звезды на крыльях победно
Худое лицо освещают
И всем угнетенным и бедным
Счастливую жизнь обещают…
 
О как это редко бывает,
Чтоб снилось и снилось неспешно.
И что-то всегда обрывает,
Всегда обрывает, конечно...
 
И юность, и голод, и буква,
И битва за правое дело,
И тот самолёт из бамбука,
Куда это всё улетело?
 
Куда это всё задевалось?
Какой поросло лебедою?
Не помню. А то, что осталось,
Укрывшись лежит с головою.

20 апреля
 
121 год назад родился поэт Георгий Шенгели
. На Кубани, в семье адвоката. «Одни корни будущего поэта уходили в соседнюю Грузию (он был внуком грузинского священника), а другие – в далекую Далмацию». Рано остался сиротой, воспитывался бабушкой.
Первая книга, по окончании гимназии, – «Розы с кладбища» (1914). Впоследствии, беспощадно требовательный к себе, он разыскивает экземпляры и… уничтожает.
В 1914-м поступает в Харьковский университет, «пропадает в Харьковской публичной библиотеке», голодает: «…бывали в 14-м и 15-м году времена, когда Георгий Шенгели лежал круглые сутки у себя на лежанке в какой-то клетушке на Журавлевке в районе Технологического сада – лежал потому, что ему нечего было есть, а он знал, что в таком, лежачем, положении он сэкономит малую толику сил…».
Весной 1916-го выходит сборник стихов: «Гонг». Огромный успех. Выступление в зале городской думы в Петрограде с И. Северяниным, вызывали на бис 14 раз, сотни экземпляров сборника были раскуплены тотчас. Были и турне по разным городам.
Безоговорочно принял Октябрьскую революцию. Был комиссаром искусств в Севастополе, потом перебрался в Одессу. Но вел себя, судя по всему, явно не по-комиссарски. Вот что Паустовский вспоминал: «Поэт Георгий Аркадьевич Шенгели был добрый человек, но с несколько экзотической внешностью. <…> Тонкое лицо Шенгели во время схваток с одесскими поэтами бледнело и казалось выточенным из мрамора. <…> Шенгели был высок, глаза его по-юношески сверкали. Он ходил по Одессе в тропическом пробковом шлеме и босиком. <…> Шенгели обладал эрудицией, писал изысканные стихи, переводил французских поэтов и был человеком, расположенным к людям и воспитанным.
Эти свойства Шенгели делали его чужаком для многих одесских поэтов – юношей нарочито развязных, гордившихся тем, что они не заражены никакими "штучками", в особенности такими смертными грехами, как чрезмерная интеллигентность и терпимость».
 
Самосуд
Он ползает. Растоптанной губой
Он ловит жизнь по сапогам суровым.
И голос рваный выпадает ревом,
Захлебываясь кровью и мольбой.
А солнце золотит глаза коровам,
Жующим жвачку. Воздух — голубой.
А мужики — работают, и вой
Скользит по лицам их железнобровым.
Могила вырыта. Удар сплеча,
И конокрад слетает, вереща,
И снова заработали лопаты.
Перехватила глина взгляд и крик,
С травой сравнялась. Но бугор горбатый
Рывком последним выперло на миг.
 
Мать
Был август голубой. Была война.
Брюшняк и голод. Гаубицы глухо
За бухтой ухали. Клоками пуха
Шрапнельного вспухала тишина.
И в эти дни, безумные до дна,
Наверно, как отравленная муха
По учрежденьям ползала старуха,
Дика, оборвана и голодна.
В ЧК, в ОНО, в Ревкоме, в Госиздате
Рвала у всех, досадно и некстати,
Внимание для бреда своего.
Иссохший мозг одной томился ношей:
«Сын умер мой… костюм на нем хороший…
Не разрешите ль откопать его?»

21 апреля
 
Татьяна Бек
 66 лет назад родилась московская поэтесса Татьяна Бек. С самого детства попала в книжную среду – папа с мамой были известные писатели. Биография внешне не богата на события: училась  на редакционно-издательском отделении МГУ, была библиотекарем, серьезно занималась литературоведческой  работой и журналистикой.
Каким она была человеком? Об этом вспоминают ее знакомые в толстенных мемуарах, вышедших в год смерти. Там мы с удивлением обнаруживаем, что практически с каждым из авторов сборника она в разное время находилась в конфликте. Она вообще не любила писательскую среду, избегала ее, но беда заключалась в том, что другой среды у нее – от рождения! – не было.
Друг Евгений Степанов пишет: «Вспоминаю, с какой радостью она общалась с так называемыми простыми людьми. В конце девяностых я работал в пресс-центре Мосэнерго и приходил к ней в гости с моими товарищами-энергетиками Олегом Исаевым и Вадиком Федосеевым. Она не могла с ними наговориться, хотя эти люди стихов не писали и не читали в принципе. Радушно угощала шоколадными конфетами, «лимонными дольками», орехами. Кошка бегала по книжным полкам». И потом ниже он пишет такое: «Иногда мне кажется: то, что я сейчас пишу, бессмысленно – она (самый лучший в мире читатель) не прочтет. Какое-то оцепенение».
 
***
Я с руки накормлю котенка,
И цветы полью из ведра,
И услышу удары гонга…
До свидания. Мне пора.
Разучилась писать по-русски
И соленым словцом блистать:
Рыбы, водоросли, моллюски –
Собеседники мне под стать.
Нахлобучу верблюжий капор,
Опрокину хмельной стакан.
– До свидания, Божий табор.
Я была из твоих цыган.
И уже по дороге к Лете
Ветер северный обниму
(Слепоглухонемые дети
Т а к – играючи – любят тьму).
– Сколь нарядны твои
отрепья,
Как светло фонари зажглись,
Как привольно текут деревья,
Наводняя собою высь!
Звуков мало, и знаков мало.
Стихотворная строчка спит.
Я истаяла. Я устала.
До свидания, алфавит.
 

21 апреля
 
Ильязд
 121 год назад родился поэт Ильязд. Урождённый Илья Зданевич. Книга 29-летнего автора «ЛидантЮ фАрам» - самая бронебойная книга русского авангарда. Был такой в ХVIII веке британский натурфилософ Генри Кавендиш. Он примечателен в первую очередь тем, что открыл закон Кулона до Kулона, произвел водород посредством гидролиза воды до Лавуазье, и так далее. Самым примечательным в нем было полное отсутствие желания публиковать свои научные экзерсисы, так как он просто не считал это чем-то стоящим подобных публикаций. В какой-то степени Ильязд был таким Генри Кавендишем русской поэзии. Детальное знакомство с ним в первую очередь удивляет тем, что очень многое из того, что нынешние эпигоны объясняют влиянием т.н. шестидесятников, или авангарда эпохи застоя в его трудах не просто присутствует, но присутствует в каком-то концентрированном до взрывоопасной плотности объеме. Несколько разных стихов без особенной зауми:
 
Rahel II
Меня слепого видишь ли луна
пускай твоя линяет позолота
сойди красавица ко мне в болото
на дно из раковин и валуна
Моя судьба была вотще ясна
нет в жизни ничего помимо гнета
подчас любви бездарностной тенета
и переход без отдыха и сна
Не жить не умирать и только ждать
когда проникнет в сердце благодать
глухая ночь настанет голубой
И свидимся последний раз с тобой
мой вечный враг всегдашняя подруга
без ненависти не любя друг друга
10 ноября 1940
 
Золото-Солнце
Веронике Берхман
Золото-солнце волос Вероники,
Золото ризниц христианского Рима.
В ширь кругозора уходит Великий
Пламенем ржи яровой и озимой.
Желтое око свершает победы,
Черная ночь обессилела пала.
Слышится топот коней Диомеда
Смелых воителей жаждут кинжалы,
Красные листья слетают к колоннам,
Старая роща ликует в шафране;
Пеной рожденная в море зеленом
Будешь заступницей наших желаний.
Запад вино разольет на ступенях,
Чудится бились за землю владыки.
1908
 

27 апреля
 
Леонид Петрович Бельский
 160 лет назад родился русский поэт, литературовед Леонид Петрович Бельский. Наиболее заметен его вклад в литературу в качестве первого переводчика карело-финского эпоса «Калевала». Перевод получил признание и был отмечен Пушкинской премией Российской Академии наук, его литературная жизнь оказалась на редкость долговечной. Потом он многократно переиздавался и улучшался другими редакторами. Сейчас есть возможность сравнить версию Бельского с другими переводами, гораздо более близкими к оригиналу, к интонации, к этнографическим тонкостям повествования. Но перевод Леонида Петровича до сих пор считается классическим.
«Калевала» — важный источник сведений о дохристианских религиозных представлениях финнов и карел. Вот, например, как перевел Бельский рассказ о сотворении земли, неба, светил и рождении героя карелов  Вяйнямёйнена:
 
(Руна Первая, часть шестая)
 
6. Вяйнямёйнен рождается от матери воды...
 
Он подумал, поразмыслил:
Как же быть и что же делать
На пространстве этом темном,
В неудобном, темном месте,
Где свет солнца не сияет,
Блеска месяца не видно.
Он сказал слова такие
И такие молвил речи:
"Месяц, солнце золотое
И Медведица на небе!
Дайте выход поскорее
Из неведомой мне двери,
Из затворов непривычных
Очень тесного жилища!
Дайте вы свободу мужу,
Вы дитяти дайте волю,
Чтобы видеть месяц светлый,
Чтоб на солнце любоваться,
На Медведицу дивиться,
Поглядеть на звезды неба!"
Но не дал свободы месяц,
И не выпустило солнце.
Стало жить ему там тяжко,
Стала жизнь ему постыла:
Тронул крепости ворота,
Сдвинул пальцем безымянным,
Костяной замок открыл он
Малым пальцем левой ножки;
На руках ползет с порога,
На коленях через сени.
В море синее упал он,
Ухватил руками волны.
Отдан муж на милость моря,
Богатырь средь волн остался.
Пролежал пять лет он в море,
В нем пять лет и шесть качался,
И еще семь лет и восемь.
Наконец плывет на сушу,
На неведомую отмель,
На безлесный берег выплыл.
Приподнялся на колени,
Опирается руками.
Встал, чтоб видеть светлый месяц,
Чтоб на солнце любоваться,
На Медведицу дивиться,
Поглядеть на звезды неба.
Так родился Вяйнямёйнен,
Племени певцов удалых
Знаменитый прародитель,
Девой Ильматар рожденный.
 

28 апреля
 
Виктор Соснора
 79 лет назад родился поэт Виктор Соснора. Наверное, единственный из «официальных шестидесятников» в Ленинграде, кому было позволено выезжать за границу с лекциями, подцензурно публиковаться и переводиться.
Мама с папой были цирковыми артистами в Крыму, дед служил раввином в Витебске. В шестилетнем возрасте Соснора пережил блокадную зиму Ленинграда, был вывезен по Дороге жизни на Большую землю и отправлен к родственникам на Кубань. В семилетнем возрасте он трижды побывал в гестапо, а затем жил в партизанском отряде, которым командовал его дядя. Этот отряд и его командир были расстреляны фашистами на глазах у мальчика. Он выжил только потому, что за четверть часа до расстрела сам был ранен в голову осколком мины. Видел все сквозь застилавшую глаза кровь. Спасшегося ребенка нашёл отец, ставший к тому времени командиром корпуса Войска Польского. В роли «сына полка» Виктор дошёл до Франкфурта-на-Одере. В интервью Соснора рассказывает, как в это время — в 8-9 лет — он научился метко стрелять, и как был определён в снайперы.
В мирное время окончил школу во Львове, поступил на философский факультет, но бросил за год до диплома. Позже закончил филфак. Сейчас принципиально ничего не публикует, да и вообще всегда очень критически относился к своим стихам. Говорит, что сжег три сундука рукописей – ранние стихи, прозу, юношеские дневники, исторические исследования, статьи о поэтике авангарда XX века.
 
Детская песенка
Спи, мой мальчик, мой матрос.
В нашем сердце нету роз.
Наше сердце - север-сфинкс.
Ничего, ты просто спи.
 
Потихоньку поплывем,
после песенку споем,
я куплю тебе купель,
твой кораблик - колыбель.
 
В колыбельке-то (вот-вот!)
вовсе нету ничего.
Спи. Повсюду пустота.
Спи, я это просто так.
 
Сигаретки-маяки,
на вершинах огоньки.
Я куплю тебе свирель
слушать песенки сирен.
 
Спи, не бойся за меня,
нас сирены заманят,
убаюкают, споют,
потихонечку убьют.
 
Спи, мой мальчик дорогой.
Наше сердце далеко.
Плохо плакать, - все прошло,
худо или хорошо.
 
***
Вот и ушли, отстрелялись, солдаты, цыгане,
карты, цистерны винные, женщины множеств,
боги в саду, как потерянные, стоят с сигаретой, уходят,
сад облетает, и листья, исписанные, не колеблет,
что же ты ждешь, как столбы восходящего солнца,
солнце заходит, и больше не озаботит,
магний луны и кипящее море,
и не печалит ни прошлого губ, и ни завтра,
книги уходят, быстробегущий, я скоро!
Все, что любил я у жизни, - книги и ноги.
5 февраля - 5 августа 1999 года

дата создания: 04.02.2016 09:25, дата последнего изменения: 09.02.2016 16:55