Норма. Законы развития языка

[Версия для печати]

Е.В. Харченко

Нормой литературного языка обычно признается относительно устойчивый способ языкового выражения, отражающий внутренние закономерности развития языка, социально принятый и закрепленный в лучших образцах современной литературы.

В 1930-60-е годы господствовало такое отношение к литературному языку: норма – это запрет. Предполагалось, что норма категорически отделяет пригодное от недопустимого. Теперь отношение изменилось: норма – это выбор из возможных вариантов. Она советует взять из языка наиболее пригодное в данном контексте (в зависимости от ситуации, собеседника, цели общения). Так, широко известен случай, иллюстрирующий социальную солидарность в ответе академика Бардина на вопрос об ударении в слове километр: «Когда как. На заседании Президиума Академии – киломЕтр, иначе академик Виноградов морщиться будет. Ну а на Новотульском заводе, конечно, килОметр, а то подумают, что зазнался Бардин». В данном случае нарушение литературной нормы оправдывается желанием быть своим в определенной социальной среде.

Основные признаки нормы литературного языка:

1. Относительная устойчивость: консерватизм / динамизм.

2. Общеупотребительность: всеобщность/ локальность.

3. Обязательность: безвариантность/ вариативность.

Эволюция языка неизбежно предполагает стадию сосуществования двух, а иногда и более способов выражения: мЫшление-мышлЕние, дЕкан – д(Э)кан, чая – чаю, капает – каплет, уведомь – уведоми, искусствен – искусственен, ставень – ставня, приём – приёмка, нагрев – нагревание, сосредоточивать – сосредотачивать, затапливать – затоплять, напроказить – напроказничать, исполненный отвагой – исполненный отваги, ждать поезда – ждать поезд, способный на что-либо – способный к чему-либо, две светлые комнаты – две светлых комнаты.

Вариантность, т.е. сосуществование параллельных способов выражений, имеющих одинаковое лексическое значение, является следствием языкового развития, наличия в языке одновременно старого и нового качества. 

Норма может быть императивной (т.е. строго обязательной) и диспозитивной (т.е. не строго обязательной). Императивная норма не допускает вариативности в выражении языковой единицы, регламентируя только один способ. Нарушение этой нормы расценивается как слабое владение языком (например, ошибки в склонении или спряжении, определение родовой принадлежности слова и др.), диспозитивная норма допускает вариативность, регламентируя несколько способов выражения (например, чашка чая или чашка чаю, твОрог или творОг и т.д.). Варианты в употреблении одной и той же языковой единицы часто является отражением переходной ступени от устаревшей нормы к новой. Варианты, видоизменения или разновидности данной языковой единицы могут сосуществовать с ее основным видом.

Источники нормы:

1. Языковые законы. Закономерности развития русского языка или языка, из которого пришло слово. 

2. Степень употребительности, распространенность того или иного варианта (проводятся массовые опросы).

3. Авторитет источника: ученые и отдельные общественные деятели, политики, образцовые современные художественные тексты. 

Важнейшую роль играют внутренние законы развития языка. Очень актуальны слова римлянина Марцелия, с которыми он обратился к императору Тиберию: «Nec Caesar non supra grammaticos» («Даже император не превыше грамматиков», т.е. и император не властен над языком). Дело в том, что восприятие нормы и конкретного слова часто носит субъективный характер и не влияет на судьбу слов. Приведем лишь некоторые примеры: поэт и драматург XVIII в. А.П. Сумароков слова предмет, обнародовать, преследовать считал непристойными; известный филолог и журналист XIX в. Н.И. Греч жаловался на проникновение слов вдохновить, вдохновитель, клеймя их как варварские и «беспаспортные». Поэт П.А. Вяземский порицал в качестве «площадных выражений» слова бездарность и талантливый. Л.Н. Толстой не любил слово зря и избегал его в своих произведениях, считая совершенно бессмысленным (кстати, все попытки ученых найти в это слова в призведениях писателя закончились полным провалом). Известный юрист П.С. Пороховщиков отвергал такие заимствованные слова, как интеллигент, травма. Широко известны еще в начале XIX века попытки борьбы с заимствованиями из других языков. В этом случае галоши пришлось бы заменить словом мокроступы, биллиард – шарокатом, а вместо слов эгоизм, инстинкт, фонтан, кучер, гримаса воскресить или создать русские замены – ячество, побудка, водомет, возница, рожекорча. 

Изменения в обществе могут способствовать или тормозить языковые процессы. Возросшие темпы языковой динамики 90-х годов объясняются прежде всего меняющимся составом и обликом русского общества, сменой социальных, политических, экономических, а также психологических установок. Обновление в языке, особенно в литературной его форме, сегодня протекает весьма активно и ощутимо. Традиционная нормативность, поддерживаемая прежде образцами классической художественной литературы, явно разрушается. И новая норма, более свободная и одновременно менее определенная и однозначная, оказывается под воздействием массовой печати. Телевидение, радио, периодика, в целом массовая культура все активнее становятся «законодателями моды», «воспитателями» нового языкового вкуса. К сожалению, вкуса не всегда высокого класса. Однако игнорировать эти процессы нельзя, в них заложены объективные потребности нового общества, нового поколения – более раскованного, более технически образованного, более контактирующего с носителями других языков.

Внутренние законы развития языка:

• закон системности (изменение одного элемента системы приводит к изменению всей системы: уменьшение количества падежей (с 9 до 6) привело к перестраиванию всей системы языка и появлению дополнительных значений у оставшихся падежей);

• закон традиции, обычно сдерживающий инновационные процессы (большинство исключений сохраняется благодаря этому закону: пара чулок, сапог, валенок, НО носкОВ; правописание наречий: с панталыку пишется раздельно, хотя правило гласит, что наречия, образованные от существительных, исчезнувших из употребления, пишутся с предлогами (приставками) слитно; написание наречий с -ь (вскачь, наотмашь) и глагольных форм (пишешь, читаешь);

• закон аналогии, стимулятор подрыва традиционности и мощный фактор языковой эволюции, поскольку результатом оказывается некоторая унификация форм переход глаголов из одного класса в другой, например, по аналогии с формами глаголов типа читать - читаю, бросать – бросаю появились формы полоскаю (вместо полощу), махаю (вместо машу), мяукаю (вместо мяучу) и др. Сначала такие формы воспринимаются как ненормативные, со временем переходят в допустимый вариант, а потом и вытесняют первые варианты;

• закон экономии (или закон «наименьшего усилия»), особенно активно ориентированный на ускорение темпов жизни общества: электрический поезд – электропоезд - электричка, зачётка (зачётная книжка), гречка (гречневая крупа); аббревиатуры (ЧП, ООО, вуз, СМИ, СМК и др.). Этим же законом объясняется замена форм следующего типа: грузин из грузинец, лезгин из лезгинец, осетин из осетинец, а также активное употребление в разговорной речи нулевого окончания в родительном падеже множественного числа у ряда классов слов: пять грузин вместо грузинов; сто грамм вместо сто граммов; полкило апельсин, помидор, мандарин вместо апельсинов, помидоров, мандаринов и т.п.

К внешним факторам, участвующим в накоплении языком элементов нового качества, могут быть отнесены следующие: изменение круга носителей языка, распространение просвещения, территориальные перемещения народных масс, создание новой государственности, развитие науки, техники, международные контакты и т.п. Сюда же включается фактор активного действия средств массовой информации (печать, радио, телевидение), а также фактор социально-психологической перестройки личности в условиях новой государственности и, соответственно, степени адаптации ее к новым условиям.

Итак, нормы складываются из:

1) системных закономерностей языкового строя;

2) некоторого набора условных соглашений, которые касаются образования и произношения отдельных форм, слов и целых выражений. 

Следует помнить слова С.И. Ожегова: «Отсутствие научно-теоретической базы и эмпиризм при рекомендации тех или иных норм приводят лишь к частным решениям по поводу отдельных случаев колебаний и к субъективным оценкам, лишённым научной убедительности и общеобязательного характера».

Норма может быть представлена в явном виде (справочники, словари) и неявном (тексты).

Как же все выше сказанное относится к каждому из нас?

Ученые Саратовского университета (Ольга Борисовна Сиротинина и ее ученики) предложили выделить несколько типов речевой культуры в зависимости от уровня владения литературным языком. Попробуйте определить, к какому типу вы относитесь.

1. Полнофункциональный тип: максимально полное знание языковой системы, ее функциональных возможностей и норм их использования. Носитель этого типа имеет богатый лексикон, целесообразно и активно используемый (уместное варьирование синонимов, правильность значений выбранных слов, отсутствие злоупотреблений иностранными и сниженными словами), владеет всеми функциональными стилями литературного языка, свободно переходя с одного на другой в зависимости от условий и целей общения, при этом строго разграничивает устную и письменную формы речи. Не делает ни орфоэпических, ни грамматических, ни стилистических ошибок (встречаются лишь единичные, случайные, а не системные отступления от норм). Владеет риторическими приемами и умело ими пользуется, соблюдает коммуникативные, этикетные и этические нормы общения. Легко замечает ошибки в речи другого, но при этом всегда проверяет свою правоту.

Выявляется полнофункциональный тип путем тестирования на выбор правильного ударения в таких словах, как договор, включим, понял – поняла, красивее и т.д., произношения с Э или с Е в словах компьютер, тенор, академик, тезис и т.д.; построение возможных фраз с предложенным в их начале деепричастных оборотов и выявление ошибочных типа Только сделав все возможное, появляется надежда; Сидя здесь в студии разные мысли приходят мне в голову. Выбор ситуаций, допускающих употребление ты, имени без отчества; нахождение стилистически уязвимых словоупотреблений; разное изложение одних и тех же фактов в условиях письменной и устной речи, в документе и бытовом письме, рассказе, газетной или научной статье.

2. Неполнофункциональный тип речевой культуры предполагает владение не всеми, а лишь профессионально значимыми функциональными стилями. Так, канцелярист или бухгалтер, будучи высоким профессионалом в своем деле, может не уметь выступать публично, убеждать в своей правоте и т.д. Тесты на ортологическую правильность могут отделить этот тип только от более ущербных.

3. Среднелитературный тип формируется у людей, не стремящихся улучшить свою речь, этот уровень кажется им вполне достаточным. Нередко встречается в этом типе завышенное самомнение, общая низкая культура. Характерны системные нарушения норм, подмена одной формы речи другой: в устной речи стремление использовать книжные слова даже в качестве слов-паразитов (снежные фигуры растаяли конкретно) и деепричастные обороты, а в письменной – употреблять жаргон и разговорную нечеткость в построении фраз.

4.Литературно-жаргонизирующий тип речевой культуры начал складываться в России в конце XX века как реакция на отвергаемый советский официоз. Дурная мода на сниженность речи привела к предпочтению без всяких на то оснований просторечных, диалектных и жаргонных словечек их литературным синонимам (намедни, давеча, надысь, обалденный приз, прикольный сок, ни фига и т.д.). Особенно распространено в СМИ (сниженная речь для подражания народу). Тестом может быть форма выражения эмоций (с употреблением жаргона или без).

5. Обиходный тип речевой культуры типичен для тех, кто не привык к официальному общению, не владеет функционально-стилевой дифференциацией литературного языка, кто в любых условиях пользуется привычной с детства системой разговорной речи. Привычка к непосредственному персональному общению в условиях диалога не позволяет носителям обиходного типа речевой культуры ни планировать свою речь – строить монологический текст, ни контролировать свою речь. Отсюда типичные для носителей этого типа речевой культуры в условиях публичного общения беспомощность, бесконечные повторы одних и тех же заполнителей пауз. Такими словами-паразитами очень часто становятся значит, понимаешь, это, как бы, книжные по происхождению конкретно, короче, а рядом с ними мат в функции заполнителя паузы.