Почему мы так говорим?

 

«Есть только один путь заставить человека

говорить грамотно - научить его любить свой язык»

Народная мудрость

 

 

Сегодня около 285 млн человек считают русский язык родным или вторым родным языком, еще около 180 млн стремятся овладеть русским языком. Картина русского языка к концу ХХ столетия изменилась. Одно из очевидных изменений - в лексике, и, прежде всего, в таких сферах, как политическая, экономическая лексика. При всем этом изменения в русском языке не носят исключительного характера и не столь объемны, как это казалось некоторым лингвистам, слишком жестко увязывавшим политические события с языковой реальностью. Меру и степень состоявшихся и происходящих языковых изменений показывает также их сравнение с некоторыми предшествующими эпохами изменений русского языка. На современном этапе системные процессы и конструктивные явления, имевшие место, во многом продолжают развиваться в прежних параметрах.

 

Языковой вкус сегодняшнего общества характеризуется, с одной стороны, ориентированностью на разговорную и просторечную экспрессивность, а с другой стороны, стремлением к книжности.

 

При неочевидной изменяемости языка как системы и структуры изменилась речь. Отчасти изменилось общение в политической сфере, изменилась речь газет и журналов, речь публичная, речь радио и телевидения. Изменения касаются разных уровней языковой практики.

 

Существуют, например, неординарные способы выражения речи в зависимости от национальной принадлежности. Если, к примеру, русские выходят из себя, немцы выезжают из кожи – Aus der Haut fahren, англичане срываются с ручки, французы – с петель, а испанцы теряют стремена.

 

Русский бьётся как рыба об лёд, немец – как рыба на суше: Wie der Fisch auf dem Trocknen, англичане и французы тянут черта за хвост, а испанцы бьют молотом по холодному железу.

 

Русский и белорус сидят как на иголках, англичанин – на иголках и булавках, испанец и немец – на углях: Auf Kohlen sitzen, француз – на раскалённых углях.

 

Русский, голландец, поляк и немец обещают золотые горы: Jemandem goldene Berge versprechen, англичане и испанцы – луну, а француз – горы и чудеса. Обращение автора к заимствованным иностранным словам, зачастую совершенно не нужное, тоже весьма поучительно.

 

«Этого слова нет ни в одном словаре, – предупреждает автор. – По-английски fashion – мода. Фэшн в языковой ткани современных произведений может употребляться как самостоятельное слово: «Сплошной секс, фэшн и худые девчонки» (из рекламы в Интернете). Фэшн-мэн – человек из мира моды, слово образовано по аналогии с бизнесмен: бизнес – дело, мен – человек. И писаться, думается, должно без дефиса, слитно. Однако в последних академических словарях есть указание на первую часть сложного слова фешен-…: фешен-бизнес, фешен-индустрия и пр. Отдельно слово фешен пока не выделено».  

 

«И потому, что она не была допущена на это важное действо, и оттого, что длилось оно нескончаемо долго, Полина злилась». (Л. Леонидова. Абрикосовый мальчик).

 

Кажется, невдомёк авторам, что в слове длиться уже заложено значение долгого действия, протяжённого во времени.

 

«…из спальни вышел Андрей и стал громко греметь посудой на кухне». (Ю. Шилова. Замужем плохо). Почему громко? Ведь слово греметь уже предполагает значительную силу звука.

 

Сомнительных построений в творчестве современных писателей можно найти более чем достаточно.

 

«Я медленно провела глазами по месту своего нахождения». (Л. Белая. Сердце света).

Не говоря уже об откровенной корявости фразы, почему не осмотрелась? Не огляделась? Не посмотрела по сторонам? Не обвела глазами?

 

Давно решённый в русской речи вопрос о склонении ряда заимствованных слов для некоторых авторов остается поистине «гамлетовским».

 

К примеру, евро как денежная единица относится к несклоняемым существительным мужского рода. Это единая валюта Европейского союза, введённая для наличного обращения в 2002 году; евровалюта; банкноты и монеты этой валюты. Значит, один евро, мой последний евро, наши евро...

 

Увы, это простая истина для многих станет откровением. Читаем:

 

«Миллиард евров! Это же какая куча денег!» (А. Леонтьев. Вилла розовых ангелов);

«Ни евров, ни долларов не признает, зараза такая...» (В. Колочкова. Сестра милосердия).

 

Все «ляпы» перечислить невозможно, хотя очень хотелось бы это сделать, так сказать, в назидание потомству.

 

Спонтанное речепорождение подчиняется законам разной природы - языковой, психологической и социальной. Чисто  языковой закономерностью является аналогия, которая требует от говорящего, например, выравнивания ударения в словоформах одного и того же слова (начАть - нАчали - началА - началсЯ); или обусловливает ошибочное распространение конструкции «о том, что» с глаголов речемысли (рассказал о том, что; рассуждали о том, что; думал о том, что) на все глаголы передачи информации (объяснили о том, что; увидели о том, что; убедились о том, что).

 

Заимствование англоязычных слов становится эквивалентом русского слова и служит неблаговидным целям введения в заблуждение лиц, со словом не знакомых. Так, например, если бы люди, выслушивая идеологов приватизации, понимали смысл этого латинского слова, концептуально связанное с ним содержание, они бы остереглись, и теперь не пришлось бы возмущаться тем, что случилось, Privatim - это «присвоение для себя, на свой счет» при privatio - «лишение, отбирание у других»; кто у кого отнял - понятно теперь, когда задним умом смысл латинского корня восстанавливают народной этимологией «прихватизация».

 

Подобных примеров много; собственно, последние десять лет вся идеология на таких подменах и построена. Иностранное слово лукаво прячет непотребность самого понятия: «вымогатель» - рэкетир, «убийца» - киллер, «продажный» - ангажированный, «посредник» - маклер, «сивуха» - бренди и т. д.

 

Дмитрий Сергеевич Лихачев однажды заметил, что о нравственном здоровье нации можно судить по состоянию ее библиотек. Сюда можно добавить: об экономическом здоровье нации можно судить по состоянию дорог (к примеру, в Германии дороги лучше, чем во Франции, а во Франции лучше, чем в Польше, соответственно можно судить и о состоянии экономики), о моральном здоровье нации можно судить по отношению к инвалидам, а вот об умственном здоровье этноса и социума, народа и общества, можно судить по состоянию его языка - чем язык беднее, тем, к сожалению, ниже умственное развитие его носителя.

 

В самом деле - что объединяет нацию, укрепляет государство и одновременно является неотъемлемой и важнейшей частью нашей национальной культуры, отражающей историю народа и его духовные искания? Это - русский язык. Без чего невозможно существование развитого общества? Без точной, богатой, образной, живой, но юридически корректной и этически выверенной нашей родной русской речи.

 

Литература:

Н.Г. Дяловская, «А Вы знаток русского языка?», Лейпциг: изд-во В. Райвич, 2013.

В.В. Колесов. Язык, стиль, норма. - М.: Высшая школа, 2001.- 248с.